Я видел девушку
В тоннеле с односторонним движением,
Пробирающуюся навстречу потоку.
Ради всего святого, она была как городской тореадор,
На ногах у нее были ролики.
Ну, а автомобили двигаются в своих обычных танцах,
Как всегда, кто-то движется с крейсерской скоростью, а кто-то ползет вдоль тротуара,
А девушка на роликах пользуется возможностями,
даже приятно
Смотреть, как она использует их по полной.
Ей не страшно быть одной ночью,
Она плывет сквозь толпу
В плотно одетых наушниках,
В которых громко звучит музыка.
Аллилуя! Вот она пришла, Королева Роллерболов1.
Волшебница, что тут скажешь,
Хоть ей самой до этого нет никакого дела.
Знаешь, что она привыкла к тому,
Что ей приходилось ждать в стороне,
И она привыкла быть одинокой,
А теперь, когда может объехать весь город,
Она такая единственная.
Ей не страшно быть одной ночью,
Она плывет сквозь толпу
В плотно одетых наушниках,
В которых громко звучит музыка.
У нее есть рок’н’ролл,
Есть рок’н’ролльная радиостанция
И рок’н’рольная мечта.
Она снимает фильмы на натуре,
Хотя и не понимает этого.
Но музыка заставляет её хотеть,
Чтобы это была история,
И эта история всякий раз была о том, о чём была песня,
Девчонка на роликах не беспокоится,
Ведь, ди-джей крутит эти фильмы всю ночь напролет.
Она мучает таксистов просто ради забавы,
Ей нравиться читать по губам их проклятия.
Она говорит <торо - торо, такси, до завтра, сынок>.
Я клянусь, она позволила большому грузовику зацепить себя за бедро.
У нее собственный мир в этом городе,
В который без приглашения не войдешь.
У нее собственный мир в этом городе,
Потому что город был с ней так груб.
Несись и скользи,
Жизнь это Роллербол.
Несись и скользи.
Укатывай отсюда. Вот и все.
Шала-шалалай, хей-хей, укатывай!
Она поет <Шала-шалалай, хей-хей,
укатывай!>
