Cri du c?ur
C’est pas seulement ma voix qui chante.
C’est l’autre voix, une foule de voix,
Voix d’aujourd’hui ou d’autrefois,
Des voix marrantes, ensoleillees,
Desesperees, emerveillees,
Voix dechirantes et brisees,
Voix souriantes et affolees,
Folles de douleur et de gaiete.
C’est la voix d’un chagrin tout neuf,
La voix de l’amour mort ou vif,
La voix d’un pauvre fugitif,
La voix d’un noye qui fait plouf.
C’est la voix d’une enfant qu’on gifle,
C’est la voix d’un oiseau craintif,
La voix d’un moineau mort de froid
Sur le pave d’ la rue d’ la joie…
Et toujours, toujours, quand je chante,
Cet oiseau-la chante avec moi.
Toujours, toujours, encore vivante,
Sa pauvre voix tremble pour moi.
Si je disais tout ce qu’il chante,
Tout c’que j’ai vu et tout c’que j’sais,
J’en dirais trop et pas assez
Et tout ca, je veux l’oublier.
D’autres voix chantent un vieux refrain.
C’est leur souvenir, c’est plus le mien.
Je n’ai plus qu’un seul cri du c?ur :
“J’aime pas l’malheur ! J’aime pas l’malheur !”
Et le malheur me le rend bien
Mais je l’ connais, il m’ fait plus peur.
Il dit qu’on est maries ensemble.
Meme si c’est vrai, je n’en crois rien.
Sans pitie, j’ecrase mes larmes.
Je leur fais pas d’publicite.
Si on tirait l’signal d’alarme
Pour des chagrins particuliers,
Jamais les trains n’pourraient rouler
Et je regarde le paysage.
Si par hasard, il est trop laid,
J’attends qu’il se refasse une beaute
Et les douaniers du desespoir
Peuvent bien eventrer mes bagages,
Me palper et me questionner,
J’ai jamais rien a declarer.
L’amour, comme moi, part en voyage.
Un jour je le rencontrerai.
A peine j’aurai vu son visage,
Tout de suite je le reconnaitrai…
|
Крик сердца
Это не только мой голос поёт,
Это – другой голос, толпа голосов,
Нынешний или прежний голос,
Смешные, солнечные голоса,
Огорченные, восхищающие,
Душераздирающие и разбитые голоса,
Улыбающиеся и взволнованные голоса,
Безумные от боли и от радости.
Это – голос совсем новой печали,
Голос любви, умершей или живой
Голос бедного беглеца,
Голос утопленника под звук <плюффф>.
Это – голос ребенка, которому дают пощечину,
Это – голос робкой птицы,
Голос воробья, умершего от холода
На уличной радостной мостовой…
И всегда, всегда, когда я пою,
Эта птица поёт со мной.
Всегда, всегда, еще живой,
Его бедный голос дрожит, боится за меня.
Если я скажу, всё, что он поёт,
Всё, что я видела, и всё, что я знаю,
Я об этом сказала бы чересчур и недостаточно
И все это – я хочу об этом забыть.
Другие голоса поют старый напев,
Это их воспоминание, больше не моё.
У меня лишь единственный крик души:
<Я не люблю несчастье! Я не люблю несчастье!>
И несчастье мне воздает хорошенько
Но я о нем знаю, оно меня не пугает больше.
Оно говорит, что мы поженились с ним вместе,
Даже если это правда, я не верю этому ничему.
Безжалостно, я стираю мои слезы.
Я их не оглашаю.
Если бы тянули стоп-кран (аварийный сигнал)
По поводу отдельных печалей,
Поезда не смогли бы никогда двигаться,
И я смотреть пейзаж.
Если случайно, он слишком некрасивый,
Я жду, чтобы он снова сменился на красоту.
И таможенники отчаяния
Могут действительно вскрыть мой багаж,
Меня ощупывать, меня расспрашивать,
У меня никогда ничего нет задекларировать.
Любовь, как и я, отправляется в путешествие.
Однажды я её встречу.
Едва я увижу её лицо,
Сразу же я её узнаю…
|
