Интерьер был предсказуем
В баре на Темзе
Скука витала по бару,
Как серый дым
С его шуршанием помятых газет,
С его звучанием бокалов,
С его приглушенным шепотом,
Строгих клиентов
Как же был грустен этот англичанин,
И время ничего не сделало кроме того, как
Померкнуть его черты лица,
Совсем один, неподвижный и безмолвный
Стоял рядом с баром, он пил
Можно было бы сказать, что он приехал из
Длительного путешествия.
Когда он неожиданно много выпил,
Из глаз покатились слезы,
Кто-то сказал: “Как же он пьян!”
А затем прошли секунды
Однако же, это я на него смотрела,
Это на меня давило, это на меня давило,
Я связывала с его тайными слезами
Всю землю,
Так как я не совсем поняла,
Что он говорил сам себе:
“Моя любимая осталась в Париже” (строка на английском)
Может быть, он устал от всех приключений?
Или он тащил своё изношенное сердце
Слишком сложной жизнью?
Был ли у него сплин моряка
По Обетованным Землям?
Или у него была сильная печаль
Из-за простой глупости?
Как же был грустен этот англичанин,
Которого каждый вечер я встречала,
Неся на себе тяжесть его секрета
Непостижимого
Совсем один, неподвижный и безмолвный
Стоял рядом с баром, он пил,
Та же самая игра начиналась
За каждым столиком.
Некоторые поглядывали на него искоса,
И его слезы их смешили
Я слышала: “Как же он пьян!”
Вот то, о чём они говорили.
Но когда я приблизилась к нему,
Он мне доверил с изумлённым видом:
“Моя любимая осталась в Париже…
Осталась в Париже… ”
Пожалуйста, бармен, что с ним
И бармен мне ответил:
“Его любимая в Париже…
Мертвая, возможно…”
