У них лишь только их воспоминания,
Те, кто когда-то бороздили моря
С грацией ласточки
От Луары до Гвадалквивира
Они размышляют о своем прошлом,
Которое их сделало вдовами приключений
В порту, где их мачты
Кажутся усопшими деревьями
Один был шхуной прежде,
Другой фрегатом при Империи,
Он был маленьким кораблем,
Когда сражался с англичанами,
И теперь они не более, чем
Что-то из прошлого, которое плавает,
Чья бедная голова говорит вздор
О старых исчезнувших подвигах
– Я видел чуму в Сингапуре
В 1777 году
Говорит старик с тучным животом
– Я был прежде любовью
Господина Вини, знаете
Поэт, аристократ
“Какой же красивый мой фрегат!” –
Так обо мне он говорил
– Вы, кажется, меня устраняете
Это правда, мой корпус носит “…бешенство”
Я понимаю, но это было “Мужество”,
Как меня называли при Жане-Баре,
Прежде, чем его второй крёстный отец,
Ядро, пришедшее из Англии
В меня не выстрелило – это было честной борьбой –
Порез, который я ношу на пояснице
-У меня был командующим Сюркуф,
В его кулаке сверкала стамеска,
Который часто проливал кровь,
Коричневых кораблей, упавших, не говоря “уф”
– Меня звали “Белерофон”
Я увидел, как мечтал под моим парусами
Прежде чем он отправился на Остров Святой Елены,
Один, прозванный Наполеоном
И качаемые
Плеском волн внутренней гавани,
Старые корабли, их размётанная душа,
Беседуют друг с другом о своем прошлом
Или в вечерней росе
В то время, как вдали слышатся
В какой-то маленькой шлюпке
Истории старых моряков
