Whisky Saga
Well here lie the remains
Of every girl I’ve loved
The princesses of heaven and hell
Who thought they knew me well
There goes my wishbone
It calms my crooked friend
Screaming he knew I was dead
True right down to the end
I was in a fury, with a judge and with a jury
You could tell I was a wicked man
Well there was no one on the wall
But the stupid and the small
But they always do the best they can
Well here lies mother Brown
She always looked so young
I was never too easy to please
Always on my knees
Well there goes my last hope
Here comes my bullet train
Shooting the hole in my head
On the wrong right side of my brain
I was getting ready, I was shaking, I was steady
I was pleading to be left alive
Well I was digging for the gold
Just waiting to be told
That my cheating heart would survive
I was in a fury, with a judge and with a jury
You could tell I was a wicked man
Well there was no one on the wall
But the stupid and the small
But they always do the best they can
Well here lie the remains
Of saving lady death
Her old man streamed up in a hole
Another uneven soul
There goes my last wish
Here comes my audience
Pitchforks pointing my way
And it’s no coincidence
I was in a bind of the body and the mind
And my mother was the last to know
When I told her I was runnin’
I was better off a’gone
And she never even said no, no, no, no, no
I was never thick but the fall wouldn’t click
So I never had the best excuse
You couldn’t say that I was best
So they put me to the test
With a never ending soul abuse
I was in a fury, with a judge and with a jury
You could tell I was a wicked man
Well there was no one on the wall
But the stupid and the small
But they always do the best they can
I was getting ready, I was shaking, I was steady
I was pleading to be left alive
Well I was digging for the gold
Just waiting to be told
That my cheating heart would survive
|
Виски-сага (Вся жизнь перед глазами)
Здесь покоятся останки
Всех девушек, которых я когда-то любил:
Правительницы ада и рая
(Они думали, что всё обо мне знают).
А здесь лежит мой талисман –
Он всегда успокаивал моего мрачного друга,
Когда он сокрушался, что я умер
(впрочем, рано или поздно он окажется прав).
Я был в бешенстве. При всем честном собрании
Я мог бы признаться, что я злой человек.
Никто не мог противостоять мне –
Или слишком юны или просто тупы –
Но они старались изо всех сил.
Здесь лежит мать Браун –
Она всегда так молодо выглядела! –
Ей невозможно было угодить,
И она всегда ставила меня на колени в угол.
Вот моя последняя надежда –
Летит в меня вместе с пулей,
Пробивая дырку в моей голове
Не с той стороны мозга.
Я был готов, весь дрожал, но твердо стоял на ногах
И молил, чтобы меня пощадили.
И, как манны небесной,
Ждал слов о том, что каким-то чудом
Мое сердце продолжит биться.
Я был в бешенстве. При всем честном собрании
Я мог бы признаться, что я злой человек.
Никто не мог противостоять мне –
Или слишком юны, или просто тупы –
Но они старались изо всех сил.
Здесь покоятся останки
Дамы, для которой смерть была спасением:
Ее старик куда-то слился –
Очередная неверная душа.
Самое время для последнего желания:
За мной уже пришли,
Указывают мне путь вилами,
И это точно неспроста.
Похоже, я попался – и телом, и душой,
И моя мать узнает об этом последней.
Когда я говорил: “Мне пора,
Лучше бы я не приходил”,
Она никогда не умоляла: “Нет, нет, нет!”
Я не слишком умен, но падение мое было все же не очень заметным,
И это всегда служило мне оправданием.
Но и в числе лучших я никогда не был,
Так что меня постоянно испытывали,
И это превратилось в бесконечное унижение души.
Я был в бешенстве. При всем честном собрании
Я мог бы признаться, что я злой человек.
Никто не мог противостоять мне –
Или слишком юны, или просто тупы –
Но они старались изо всех сил.
Я был готов, весь дрожал, но твердо стоял на ногах
И молил, чтобы меня пощадили.
И, как манны небесной,
Ждал слов о том, что каким-то чудом
Мое сердце продолжит биться.
Автор перевода - nocive из Москвы
|
