Чего не скажешь обо мне,
Так того, что я ранняя пташка,
Из меня и слова не вытянешь до десяти.
Милая, я никак не могу понять,
Как же тебе удается высыпаться?
Все талдычишь мне о правильной жизни,
Чтобы я ложился до того, как солнце встаёт,
А потом пробуждаешься, чтобы увидеть рассвет…
Ты же понимаешь, что можешь и не прикидываться,
Милая, хоть иногда…
Разве не хочется тебе просто проснуться
Тёмной, как воды озера,
Пахнущей костром,
Затерянной в дымке?
Если ты пьяна жизнью, детка,
Это прекрасно,
Но пока что в этом мире…
Полагаю, я предпочитаю виски неразбавленным,
Кофе – чёрным, а сон – полуденным.
Ты слишком мила для меня,
Слишком мила для меня.
Я предпочитаю виски неразбавленным,
Кофе – чёрным, а сон – полуденным.
Ты слишком мила для меня,
Слишком мила для меня.
Я целю низко,
Но точно, прямо в землю, куда и иду.
Тружусь допоздна: и телефон не трогаю,
И работа спорится.
Хотя ты беспокоишься, я знаю,
Но кому сдалось жить вечно, детка?
Относись ко рту, словно это райские врата,
К остальному телу, словно ты АТБ1,
Хотел бы я поехать с тобой,
Но, детка, не пойми меня неправильно…
Ты же знаешь, что ты ярка, как утро,
Ласкова, как дождь,
Красива, как лоза,
Сладка, как гроздь винограда.
Если б ты еще могла уместиться в бочонок…
Пожалуй, я подожду
Этого дня.
Хотя я скорее предпочитаю виски неразбавленным,
Кофе – чёрным, а сон – полуденным.
Ты слишком мила для меня,
Слишком мила для меня.
Я предпочитаю виски неразбавленным,
Кофе – чёрным, а сон – полуденным.
Ты слишком мила для меня,
Слишком мила для меня.
Я предпочитаю виски неразбавленным,
Кофе – чёрным, а сон – полуденным.
Ты слишком мила для меня,
Слишком мила для меня.
