Цепи ржавые лун, освещавших тюрьму,
В прах разбиты сиянием солнца.
Я сменил горизонт, по дороге бреду.
Бьет в турнире эльзасец саксонца.
Трубадур – весь в пурпуре – внимания для
Вострубил. Хор поет вполнакала,
Чтобы древняя песнь усыпляющей стала
Для двора темно-красного короля.
Тот, кто держит ключи от ворот городских,
Рушит планов моих недостойную схему.
Я – скиталец, но заперт паломников скит.
У дверей ожидаю я немо.
Королева бубнит: <Будет пухом земля:>,
И надтреснутый колокол, такт отбивая,
Загудит, ведьму огненную призывая
Ко двору темно-красного короля.
Цель садовника – вечнозеленый газон,
Где цветок – что-то вроде напасти.
Ведать горечь и сласть – вот мой диапазон.
Ветер рвет корабельные снасти.
Образцовый жонглер, весь народ веселя,
Поднял руку – оркестр вступает чуть нервно.
Тяжек музыки темп, словно мелющий жернов,
На дворе темно-красного короля.
А унылыми утрами слышны рыдания вдов,
Шуткой делятся мудрые с видом гурмана.
Я спешу прочитать знаки всех ведунов,
Чтоб потворствовать жажде обмана.
Желтый шут перепутав, где до, а где ля,
Щиплет струны в забвенье нелепом,
Улыбаясь, сидит и следит за вертепом
На дворе темно-красного короля.
