Твои губы прижаты к плоти,
Мои искривлены.
Оргазм ранимости,
Душа кричит от удовольствия,
Просто войди в мой мирок
И пожирай себя до самой смерти,
Разгрызай каждую клетку
Моей холодной грубой кожи.
И ты остаёшься опустошенной,
Уничтожена,
Лишь за секунды испытывая это упоение,
И ты остаёшься опустошенной,
Предана и обманута
Всем, что сама планировала.
Две глазницы в голове
И два уха: слева и справа –
И слепа, как мёртвая рыба,
Ты не можешь меня понять.
Нет, ты никогда не поймёшь меня!
Ты можешь только говорить обо мне,
И тебе плевать, правда это или ложь,
Ведь в конце концов
Этого с тобой никогда не случится.
Ты – последняя инстанция,
Ты – уровень равновесия,
Ты – убийца правды.
В короткий момент
Слепого высокомерия
Ты рассеешь свою мудрость,
Твоя ложь — твоя одержимость,
И ты ни в чём не можешь упрекнуть себя.
Твоя глупость – твоё вожделение,
Которое медленно стирает твой разум.
И ты остаёшься опустошенной,
Уничтожена,
Лишь за секунды испытывая это короткое упоение,
И ты нуждаешься всё больше в том,
Что должна лгать и обманывать.
А вообще –
Видишь ли ты мою истинную сторону?
Две глазницы в голове
И два уха: слева и справа –
И глуха, как мёртвая рыба,
Нет, ты не можешь меня понять.
Нет, ты никогда не поймёшь меня!
Ты можешь только говорить обо мне,
И тебе плевать, правда это или ложь,
Ведь в конце концов
Этого с тобой никогда не случится.
Ты – последняя инстанция,
Ты – уровень равновесия,
Ты – убийца правды.
Не в разговоре твоя сила –
В монологе с собой ты ищешь жертв,
Чьё существование заставляет тебя жить.
Две глазницы в голове
И сердце в неправильном месте.
Ты остаёшься эхом прошлого,
Ты — вездесущий голос.
Не много слов я хотел бы сказать,
Ведь ты сказала уже достаточно.
Наверное, ты снова будешь смеяться,
Пока я упиваюсь твоей кровью.
Две глазницы в голове
И сердце в неправильном месте –
И глуха, как мёртвая рыба,
Ты не сможешь меня понять.
Нет, ты никогда не поймёшь меня!
Ты никогда не поймёшь меня!
