Я не отдыхаю, я не сплю, даже когда отозвали охоту.
Я продолжаю затачивать клинок целый день,
и опускается ночь, дрожь пробирается по твоей шее.
Палач дразнится, настала его пора.
Мои святые сыны, чувствуете ли вы ярость?
Смотрите, как я держу клинок, которого вы жаждете.
Мои святые сыны, уж не кровь ли у меня на языке?
Должно быть, это та похоть, которую вы пытались запереть.
Я не боюсь, я не содрогнусь.
Этот клинок, словно в ножны, войдёт
прямо в душу, прямо в кость.
Мы опустим верёвку, когда хрустнет шея.
Мы опустим верёвки,
и это положит конец
человеку с креста.
Мои святые сыны, чувствуете ли вы ярость?
Смотрите, как я держу клинок, которого вы жаждете.
Мои святые сыны, уж не кровь ли у меня на языке?
Должно быть, это та похоть, которую вы пытались запереть.
Смотрите, как разваливается та ложь,
которой вы нас кормили.
Никто не умер за мои грехи.
Никто не умер за мои грехи.
Никто не умер за мои грехи.
Пока ещё никто не умер за мои грехи.
Пока ещё никто не умер за мои грехи.
Пока ещё никто не умер за мои грехи.
Пока ещё никто не умер за мои грехи.
Пока ещё никто не умер за мои грехи.
Человек с креста, ты не несёшь света. (Никто не умер)
Человек с креста, ты не несёшь света.
Человек с креста, ты не несёшь света.
Мои святые сыны, чувствуете ли вы ярость?
Смотрите, как я держу клинок, которого вы жаждете.
Мои святые сыны, уж не кровь ли у меня на языке?
Должно быть, это та похоть, которую вы пытались запереть.
Мои святые сыны, чувствуете ли вы ярость?
Смотрите, как я держу клинок, которого вы жаждете.
Мои святые сыны, уж не кровь ли у меня на языке?
Должно быть, это та похоть, которую вы пытались запереть.
Смотрите, как разваливается та ложь,
которой вы нас кормили.
В дуэте с Джеромом Ройтером (Rome)
Автор перевода - Violet Glaucoma
