Конец августа, вечер.
Тебе было шестнадцать, а мне — восемь,
И ты защищала меня от монстра.
На тебе было розовое атласное платье,
Я был простужен
И чувствовал себя ужасно.
Ты была цветом, а всё остальное было серостью.
В моих снах мы играли,
Соприкасаясь пальцами у ручья,
Ты была молнией, а я — дождём,
Но каждый день я просыпался, чувствуя боль.
Во всём были виноваты твои родители,
Ведь они дали тебе другое имя
И пытались отослать тебя далеко прочь.
Подростковые годы были тяжёлыми,
Дни — жестокими,
Но между ними были ночи.
И я лежал в темноте —
Один в своей постели,
Положив руку на голову;
Воспоминание о тебе звало меня, и я всегда приходил,
Но каждый день я просыпался в пятнах.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
Я бы хотел всё ещё быть молодым.
Я нестерпимо хочу почувствовать тебя.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
Это был Эдем на Востоке:
В центре неприятностей,
Где у меня было много времени для размышлений.
На мне была куртка с капюшоном,
На спине — рюкзак и мешочек,
И фляжка для питья.
Каждую чёртову ночь, когда я закрывал свои усталые глаза,
Твой призрак прогонял холод,
Но каждый день я просыпался в огне.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
Я бы хотел всё ещё быть молодым.
Я нестерпимо хочу почувствовать тебя.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
Буквально на прошлой неделе
Я увидел тебя по телевизору,
И твоё лицо совсем не изменилось.
О, история была ужасной:
У тебя была волшебная палочка,
Но ты не знала, как ею пользоваться.
Я был с тобой до конца:
Я твой единственный настоящий друг.
И теперь я пытаюсь снова увидеть тебя во сне,
Но каждый день я не понимаю, зачем просыпаюсь.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
Я бы хотел всё ещё быть молодым.
Я нестерпимо хочу почувствовать тебя.
Я бы хотел, чтобы ты была настоящей.
