В Ливерпуле
В воскресенье
Нет движения
На дороге.
Свет бледный и тусклый,
Как ты.
Ни звука
В этой части города,
Кроме мальчика на на колокольне.
Он сумасшедший, он бросает себя
С вершины башни
Как горбун на Небесах.
Он звонит в колокола в церкви
Последние полчаса.
Это звучит так, как-будто он теряет что-то
Или кого-то, кого он знает, и с кем не может
Быть сейчас, и он —
Точно не я.
Тоскующий по часам,
Что показывали то же время,
Иногда у тебя нет чувств ко мне.
Если ты лежишь на земле
В чьих-то объятьях,
Возможно, ты отречешься от их истории.
И мальчик на колокольне —
Он сумасшедший, он бросает себя
С вершины башни
Как горбун на Небесах.
Он звонит в колокола в церкви
Последние полчаса.
Это звучит так, как-будто он теряет что-то
Или кого-то, кого он знает, и с кем не может
Быть сейчас, и он —
Точно не я.
Я буду хористкой, которая поет на Вече?ре,
Ты будешь монахом с высоким лбом,
Он будет слугой, который распространяет
Память через Царствие Небесное.
В Ливерпуле
В воскресенье
Нет причины помнить тебя сейчас.
Кроме мальчика на на колокольне.
Он сумасшедший, он бросает себя
С вершины башни
Как горбун на Небесах.
Он звонит в колокола в церкви
Последние полчаса.
Это звучит так, как-будто он теряет что-то
Или кого-то, кого он знает, и с кем не может
Быть сейчас, и он —
Точно не я.
В Ливерпуле…
В Ливерпуле…