Circus
We put up our tent on a dark green knoll
Outside of town by the train tracks and a seagull dump
Topping the bill was Horse Face Ethel
and her Marvelous Pigs in Satin
We pounded our stakes in the ground, all powder brown
The branches spread
like scary fingers reaching
We were in a pasture outside Kankakee
And one-eyed Myra, the queen of the galley
Who trained the ostrich and the camels
She looked at me
squinty with her one good eye
In a Roy Orbison t-shirt as she
bottle fed an Orangutan named
Tripod
And then there was Yodeling Elaine, the Queen of the Air
Who wore a dollar-sign medallion
And she had a tiny bubble of spittle around her nostril
And a little rusty tear
For she had lassoed and lost
another tipsy sailor
And over in the burnt yellow tent
by the frozen tractor
The music was like electric sugar
And Zuzu Bolin played “Stavin’ Chain”
And Mighty Tiny on the saw
And he threw his head back with a mouth
full of gold teeth
And they played “Lopsided Heart”
and “Moon Over Dog Street”
And by the time they played “Moanin’ Low”
I was soakin’ wet and wild-eyed
And Doctor Bliss slipped me a preparation
And I fell asleep with “Livery Stable Blues” in my ear
And me and Molly Hoey drank Pruno and Kool-Aid
She had a tattoo gun made out
of a cassette motor and a guitar string
She soaked a hanky in Three Roses
and rubbed it on the spot
And drew a rickety heart and a bent arrow
and it hurt like hell
And Funeral Wells spun Poodle Murphy on the target
As he threw his hardware
Only once in Sheboygan did he miss at a matinee
on Diamond Pier
And she’d never let him forget it
They were doing two shows
She had a high fever
and he took off a piece of her ear
And Tip Little told her
she should leave the bum
But Poodle said, “He fetched me last time
I run
And I’d like to hammer this ring into a bullet
And I wish I had some whiskey and a gun,
my dear
I wish I had some whiskey and a gun,
my dear.”
|
Цирк
Мы возвели наш шатёр на темно-зелёном холме
За городом, у железной дороги и свалки с чайками.
Гвоздём программы была Этель Лошадиная морда
и ее Чудесные свинки в атласе.
Мы утрамбовали колья в земле, коричневой от пыли,
Ответвления раскинулись,
как страшные тянущиеся пальцы.
Мы были на подножном корму на окраине Канкаки,
И одноглазая Майра, королева кухни,
Которая дрессировала страуса и верблюдов,
Она смотрела на меня,
прищурив единственный здоровый глаз,
В футболке с Роем Орбисоном, пока она кормила
из бутылочки орангутанга по кличке
Тренога.
А потом была Кричащая Элейн, Королева воздуха,
На которой был медальон в виде знака доллара,
И тонкий пузырек выдулся у неё из ноздри,
И ржавая слезинка
От того, что она заарканила и упустила
еще одного подвыпившего матроса.
А там, в обгоревшей жёлтой палатке
у замершего трактора
Музыка была как электрический сахар,
И Зузу Болин играла «Обжимающую цепь»
С Могучим Худышкой на пиле.
И он откинул назад голову со ртом,
полным золотых зубов,
И они сыграли «Однобокое сердце»
и «Луну над Собачьей улицей».
И к тому времени, как они заиграли «Тихо постанывая»,
Я был пьян в дупель и с дикими глазами,
И Доктор Блаженство подсунула мне лекарство,
И я заснул с «Блюзом Извозчичьего двора» в ушах.
И мы с Молли Хоуи пили Пруно и Кул-Эйд.
У нее был татуировочный пистолет, сделанный
из мотора кассетника и гитарной струны.
Она смочила носовой платок Тремя розами
и протерла им место,
И нарисовала расколотое сердце и погнутую стрелу,
и это было чертовски больно.
И Похоронные Колодцы навела Пуделя Мерфи на цель,
Когда он метнул свое орудие.
Только однажды в Шебойгане он промазал на утреннике
на Алмазном пирсе,
И она никогда не позволит ему забыть об этом.
Они давали два представления,
У нее была высокая температура,
и он оторвал ей кусочек уха.
И Маленький Кончик сказал ей,
что она должна уйти от бродяги.
Но Пудель сказал: «Он привёл меня в прошлый раз,
когда я сбежал,
И я бы хотел перековать это кольцо в пулю.
И жаль, что у меня нет немного виски и пистолета,
моя дорогая.
Жаль, что у меня нет немного виски и пистолета,
моя дорогая».
Автор перевода - M.L.
|
