Бояться нечего,
и я занимаюсь ничегонеделанием,
валяя дурака, в то время как
всё же нужно кое-что сделать.
Рядом — лишь надоедливый звонок
и тихое дыхание
нашего Перса, которого мы зовем
Каджун1 по средам.
Так продолжается из года в год —
мы храним свои секреты,
хотя ты утверждаешь, что ты не Тамплиер.
Кажется, будто мы ходим по кругу
по самым разным причинам,
но однажды Орлу придется приземлиться.
Там, за фонтаном,
налево от станции,
я начинаю свой день так же, как и всегда.
Внезапно мне думается: «А почему бы и нет?»,
я останавливаюсь выпить кофе
и начинаю вспоминать
твои слова.
За дверью — никого.
Твое предположение — привидение,
а может быть, призрак.
Я частично с тобой соглашаюсь:
что-то есть рядом с нами,
но я не могу понять что.
Неужели Дюймовочка носит 44 размер
по средам?
Так продолжается из года в год —
мы храним свои секреты,
хотя ты утверждаешь, что ты не Тамплиер.
Ты просишь меня развеселиться,
ты полагаешь, что мы странным образом квиты.
А Орёл всё ещё должен приземлиться.
Там, за фонтаном,
налево от станции,
я начинаю свой день так же, как и всегда.
Внезапно мне думается: «А почему бы и нет?»,
я останавливаюсь выпить кофе
и начинаю вспоминать
твои слова.
Я набираюсь храбрости
и — щелк —
ничего нет снова.
Я начинаю напевать «When Doves Cry»2.
Кто-нибудь, помогите мне,
мне кажется, что я потерялась вновь
в пространстве, зовущемся Америкой.
