Ты, полагаю, понял, как гитарой задавал я жару.
Что ни концерт – я на коне.
Дельцы, раскуривая вновь толстенную сигару, –
И те рукоплескали мне.
Издатели, как правило, бурлили новостями,
Печатая и здесь, и там мои ритмичные труды,
А пацаны, играющие блюзы сердцем и ногтями,
Учили все мои глиссандо и ходы.
Теперь, как кажется, пузырь-то лопнул
А ты ведь знаешь, были времена,
Когда от песен в голове я мог оглохнуть,
В любовных строчках пенилась поэзии волна.
Братки охраны еле сдерживали двери,
Пока с друзьями я вышагивал во всей красе.
В азарте топала толпа голодным зверем,
Когда я к сцене шел предаться рОковой бузе
Сыграю в телефон своей признательности сценку,
Чтоб собеседник выслушал уже в который раз
Мои проблемы, сумму займа и свои проценты, –
Не десять, – тридцать, тридцать пять, чтоб не ушел в отказ
А, коль ответит, что ему и столько как бы мало,
Мой аргумент – инсульт отца – кто скажет, что я лжив?
(От дел моих его бы снова парализовало,
Будь он, конечно, жив.)
Ты смотришь на меня, как подобает практиканту,
Вот, правда, слишком низок твой утробный смех
Рискнули оба мы – я было взял тебя в команду,
Но слишком тяжек оказался судну груз помех
Мне нравится, когда ансамбль импровизирует в отвязку
Исполнить так не каждому-то в мочь,
Мне нравится, что ноги просто рвутся в пляску
Скажи, когда прийти захочешь, и танцуй всю ночь :
