Египтяне построили свои пирамиды,
Римляне сделали то, что сделали,
Теперь все сводится к этому.
Только ты и я, наш род!!!
Мы можем послать на Луну миллион,
Но почему я не могу поладить с тобой?
Целлофан вокруг моего рта
Останавливает гнев, проглатывая его.
Наши глухонемые обеды,
Грязные взятки,
Не целое, а только наполнители.
Иногда я бы хотел вести себя хорошо,
Но я не могу.
Я знаю, это не варвар во мне,
Это просто то, что позже я буду обескровлен,
Изнутри.
Не обращайся ко мне,
Прикуси свой язык, горячее оружие.
Ты можешь выучить полезный урок.
Чего такого великого в Великой депрессии?
Это твое проклятие?
Богохульство
Слова режут как нож сквозь вазелин,
Ты не можешь действительно иметь в виду то, что ты имеешь в виду,
Когда ты говоришь то, что ты говоришь,
Это туретты заставляют их выскакивать таким образом.
Я бы хотел быть здесь и чтобы тебя не было.
Твой дар злости лучше сжечь.
Если ничего не говорить, то ничего и не выучишь.
Я думал, что так не будет, но мне и правда больно.
Наши глухонемые обеды,
Грязные взятки, не целое, а только наполнители.
Иногда я бы хотел вести себя хорошо, но я не могу.
Я знаю, это не варвар во мне,
Это просто то, что позже я буду обескровлен,
Изнутри.
Не обращайся ко мне,
Прикуси мой язык, горячее оружие.
Ты можешь выучить полезный урок.
Чего такого великого в Великой депрессии?
Это твое проклятие?
Богохульство
Большая авантюра Рождества в снегу –
возможно, старческий маразм, какой путь!
Я не могу хорошо себя вести,
Я знаю, это не варвар во мне,
Это просто то, что позже я буду обескровлен,
Изнутри.
Так обратись ко мне,
Прикуси свой язык, свое горячее оружие.
Мы можем выучить полезный урок.
В величии великой депрессии
Не проклятие для меня,
Это богохульство
